Джеймс Каан

Имя: James Caan
Дата рождения: 26 марта, 1940 | овен
Место рождения: Бронкс, Нью-Йорк, США
Карьера: Актер, режиссер
Жанр: Драма, криминал, триллер
Рост: 1.76 м
Супруга: Линда Стоукс (развод, двое детей), Шейла Райан (развод, один ребенок), Шила Каан (развод, один ребенок)
Знаменитый американский актер Джеймс Каан родился 26 марта 1939 года в Нью-Йорке.
Каан успешно окончил актерские курсы, потом работал в театре и на телевидении. Кино дебют состоялся в 1964 году. В 1965 году он сыграл роль автогонщика в картине «Красная линия 7000». После этой роли за ним закрепилась репутация спортсмена.
В 1969 году Джеймс снялся в фильме «Люди дождя», а 1972 – в «Крестном отце», где он блистательно сыграл свою роль отпрыска мафиозного клана Корлеоне. После этого фильма его узнал Голливуд, актер отличался своим многогранным талантом актера.
В 1980 году Джеймс Каан выступил постановщиком фильма «Спрячь на виду у всех», где он сыграл роль разведенного отца, который хочет быть со своими детьми. Потом он сыграл в картине «Вор», где выступил в роли профессионального грабителя драгоценностей.

В 80-х годах у актера начался душевный кризис, он употреблял наркотики, его семья распалась. На протяжении долгих пяти лет Джеймс не появлялся на киноэкранах, он работал бейсбольным тренером. Вернуться в кинематограф ему помог старый приятель Коппола, который пригласил его сниматься в киноленте «Сад камней». В 1990 году Каан снялся в необычной для себя роли в напряженном триллере «Мизери».

Число картин в активе Джеймса Каана перевалило за сотню, а его персона по-прежнему ассоциируется у публики преимущественно с одной-единственной ролью – и даже не главной! Образ Сонни Корлеоне оказался, вне всякого сомнения, редкостной удачей, выведшей актёра в число ведущих кумиров Голливуда 1970-х годов, да и последующих десятилетий, благо что любовь зрителей к «Крёстному отцу» нисколько не ослабла. В качестве курьёза можно вспомнить факт присвоения Каану звания «Итальянца года», по поводу чего он, кстати, высказался с иронией – в том духе, что вообще-то является евреем и обязательно отказался бы от участия в конкурсе, если б только позволили. Но образ стал и своеобразным проклятием, поскольку все последующие работы Джеймса поневоле провоцировали вполне определённые сравнения.
Итак, Джеймс Эдмунд Каан, сын Артура и Софи, появился на свет 26-го марта 1940-го1 в Бронксе, одном из районов Нью-Йорка. Природа не обделила его физической статью – и в Мичиганском государственном университете, где будущий артист изучал экономику, он успешно играл за местную футбольную команду. Кроме того, в молодости у Джеймса были достижения в родео и… каратэ, свидетельством чему послужил чёрный пояс. Поневоле удивишься, что Каан почти не использовал это2 в кинематографической карьере, если вспомнить, какая мода возникла на восточные единоборства на рубеже 1960-70-х!

Видимо, здесь было дело принципа: Джеймс Каан предпочёл штурмовать экран, опираясь исключительно на актёрское мастерство. Дебют на ТВ состоялся в 1961-м, в сериале «Обнажённый город», а на большом экране – в популярном фарсе «Нежная Ирма». Яркий типаж позволил ему отметиться в изрядном количестве телевизионных циклов («Дорога 66», «Бен Кэйси» и т.д.), однако о первых признаках известности заговорили после картины «Красная линия 7000». А особенно – в связи с вестерном «Эльдорадо», где Каан отметился вместе с легендарными Джоном Уэйном и Робертом Митчумом. И всё-таки крупным достижением стала лишь трогательная человеческая драма Фрэнсиса Копполы «Люди дождя», в которой Джеймс проникновенно изобразил Джимми Килгэннона по прозвищу «Убийца» – умственно отсталого парня, отличного игрока в американский футбол.
Пожалуй, это был первый случай, когда Джеймсу Каану удалось добиться психологической глубины в постижении чужой трагедии. Недаром следом ему предложили ведущую (в телефильме «Песнь Брайана») партию спортсмена Брайана Пикколо, медленно умирающего от рака. Но ещё важнее оказалось, несомненно, установление тесных дружеских связей с Копполой. Некоторое время он даже был претендентом на роль самого Майкла – в противовес кандидатам, навязывавшимся студией Paramount Pictures. Приход Аля Пачино расставил всё по своим местам, и Каан оказался без преувеличения идеален в обличии Сонни, импульсивного и жестокого сына Дона Корлеоне, так и не ставшего крёстным отцом мафиозной семьи. Эпизод, когда он избивает крышкой от мусорного бака мужа сестры, поклонники запомнили особо!
Триумф «Крёстного отца», а также продолжения, где Джеймс Каан появился во «флэшбеках», одарил актёра армией почитателей – и режиссёры стали делать предложения одно заманчивее другого. Начался подлинный расцвет его карьеры. Едва ли кто будет спорить с тем, что такие юмористические произведения, как «Фриби и «Боб» и «Гарри и Уолтер едут в Нью-Йорк» свежо и весело смотрятся по сей день. Не многие рискнут утверждать и то, что устарели захватывающие боевики «Элита убийц» и «Роллербол» (кстати, бездарно переснятый четверть века спустя). Не затерялся Джеймс на фоне прочих кумиров в мощном военном фильме «На один мост дальше». Неплохим оказалось сотрудничество и с французским режиссёром Клодом Лелушем.
К сожалению, в следующем десятилетии знаменитость ожидал определённый спад, как будто пришлось капитулировать, разочаровавшись в приятии аудиторией двух дорогих для себя проектов: дебютной постановки «Спрятаться на самом виду» и криминальной драмы «Вор». Единственной заметной картиной за это время оказался фантастический полицейский детектив «Нация пришельцев». Зазвучали даже высказывания о закате «звезды» – впрочем, преждевременные.

Восстановление пошатнувшегося реноме произошло в 1990-м, когда Роб Райнер «увидел» Джеймса Канна в облачении писателя Пола Шелдона, оказавшегося заложником собственной почитательницы (Кэйти Бейтс), явно психически неуравновешенной. Яркое, незабываемое исполнение!.. Тем удивительнее, что в дальнейшем Джеймс Каан словно сторонился главных ролей, которые действительно не приносили коммерческого успеха: вспомним хотя бы музыкальную драму «За парней» или детектив в духе Джека Лондона «Северная звезда». Зато в его лице «фабрика грёз» получила превосходного исполнителя со второго плана, чей колорит резко усиливает харизму основной «звезды».
Думаю, пояснять, что имеется в виду, излишне. Неужели не придало Дику Трейси в исполнении Уоррена Битти благородства именно присутствие соперников, включая каановского Спалдони? А коварство богача Томми Кормана разве не прибавило романтического шарма истории «медового месяца в Вегасе»? А шварценеггеровский «стиратель» не обрёл достойного соперника в лице нечистого на руку высокопоставленного коллеги?.. Я уже не говорю про выразительные образы влиятельных гангстеров, которые Каану вообще даются элементарно, идёт ли речь о легковесных комедиях («Пуленепробиваемый», «Голубоглазый Микки») или… экзистенциальной притче, как в случае с «Догвиллем» Ларса фон Триера.
Словом, дело Джеймса Каана живёт. К тому же, новое поколение зрителей успело запомнить престарелого кумира по телесериалу «Лас Вегас», а также – отметило его сына Скотта, сотрудничавшего, в свою очередь, с молодыми представителями семейства Копполы. Наверное, фраза «мафия бессмертна» – как раз про таких артистов, как Джеймс!

Правила жизни Джеймса Каана — Журнал Esquire
В детстве у меня было прозвище Плечи. Ноги у меня были хилые, тощие, такие, как палки, и весил я фунтов, наверное, двадцать пять (11 кг. — Esquire), зато корпус имел здоровый, квадратный. А еще было прозвище Убийца Каан, потому что я боксом занимался. Знаешь, когда мы дрались на ринге, или не на ринге... Короче, я был крутой, и район у нас был соответствующий.
Первый раз в жизни я дунул, когда мне было двадцать четыре с половиной. Я тогда обратился в камень; думал, сейчас слонов увижу. Пять или шесть лет прошло, я уже в Голливуде, а в кармане у меня — кокаин и две упаковки Куаалюда (торговое название сильнейшего транквилизатора метаквалона. — Esquire)... Ничего-то я не умею делать вполсилы.
В конце семидесятых мои фильмы по кассовым сборам были на первых местах. Типа успех и все такое. Но я нашел способ, как с этим справиться, — я просто взял отгул лет этак на шесть и все забросил.
Большая часть восьмидесятых прошла мимо меня. Наверное, я неплохо провел это время. Не помню.
Когда ты пропадаешь, все просто думают, что ты умер.
Был кокаин — были девки. Мне нравилось думать, что я нравлюсь девкам, потому что симпатичный. Хуйня все это. Им со мной нравилось потому, что у меня был кокаин.
Однажды утром ты просыпаешься и понимаешь: вечеринка кончилась, девочки разъехались, а продолжить надо. А если нечем продолжить, то надо искать. Приходилось ходить с тусовки на тусовку, хотя я даже не алкоголик.
Моя сестра умерла от лейкемии 1981-м. Этого я и боялся всю жизнь. Она была вроде раствора, который цементировал семью. Знаешь, если я ночь не спал, то под утро гримировался — только чтоб она не спрашивала: «Где тебя, выблядок, черти носили?»
У меня было много денег, потому что я много работал и откладывал. Все было в пенсионном фонде. Моя управляющая компания... Короче, однажды утром я проснулся без гроша. Мы сейчас говорим о настоящей куче денег. Я был в нокауте.
Есть большая разница между желанием работать и необходимостью работать. Мне это знание далось непросто. Теперь-то деньги для меня значат многое, потому что их у меня нет.
Поскольку в мозгу у меня несколько меньше клеток, чем у остальных людей, я занимался родео профессионально.

Люблю детишек за то, что говна в них все-таки не до краев. Отличное, отличное было время, когда я работал тренером в Малой лиге (Little League, американская благотворительная организация, созданная в 1939 году для поддержки школьных бейсбольных команд. — Esquire).
Я брал пацанов, которые сами в себя не верили. Они были как котята малые, боялись, стеснялись, а я начинал с ними работать. Если у парня есть способности, и его правильно тренировать, то можно изменить всю его жизнь минуты за четыре. Он вдруг понимает, что может сделать то, о чем и мечтать не смел. Совершенно неожиданно: раз — и перед тобой готовый бойцовский петушок. И все это у тебя на глазах, и не надо тратить по полгода на монтаж и озвучку.
Талант может вылезти откуда угодно, необязательно из гетто. Просто ребятам из Беверли-Хиллс, у которых папаша владеет бакалейной лавкой, обычно лень упираться.
Мой сын, Скотт, он хоть и вырос в Лос-Анджелесе, но понятия имеет нью-йоркские. Сейчас это прозвучит как гребаная высокопарность, но существует такая вещь: нью-йоркские понятия. Хотя теперь все эти пацаны стучат друг на друга, как будто, знаешь, жить по понятиям уже немодно... Ужасно это, вот что. По тюрьмам стукачей больше, чем воров.
Как-то ночью я вышел из дома и отправился к дилеру. А Скотт вышел следом с бейсбольной битой в руках, потому что он собирался убить этого дилера. Ему тогда было пятнадцать. И смех, и грех. И кого я, спрашивается, называл ребенком?
Я думал, что могу дурачить сына. Сам я был дурак. Что я хочу сказать: мы ведь никогда не стремимся причинять боль сознательно. Просто потом оглядываемся назад, а там такое — Господи, твоя воля! Я думал, он не понимает, что творится. Взрослым всегда хочется думать, что дети чего-то там недопонимают. Это было жесткое пробуждение.
Было время, мне задавали вопросы типа «И как давно вы протрезвели?». Знаешь, много было разговоров вокруг этой темы. И еще много разговоров про драки, или, предположим, писали, что я где-то выхватил пистолет, или еще какую-то чушь в том же духе, которая была, знаешь, просто брехней.
Решительно никого не ебет мнение актера о политике.
Арнольд в этой политической тусовке уже довольно давно. Но о многих вещах Арнольд говорит очень, очень откровенно.
Я законопослушный человек. Реально законопослушный. Законопослушность — это главное.
Писали, что я связан с криминальными авторитетами. Да ни с чем я не связан! Мне отвратительно преступление. Я ненавижу преступление. Я тренирую полицейских по карате. Теперь, смотри, один из самых дорогих друзей у меня — Эндрю Руссо (по сведениям ФБР, Эндрю Руссо возглавляет группировку, контролирующую Бруклин и входящую в состав семьи Коломбо. — Esquire). Он самый законопослушный человек из всех, кого я встречал в этой жизни. Ни разу не слышал, чтобы он кого-то... чтоб он совершал какие-то насильственные действия. И если кто-то его считает так называемым боссом чего-то там... Да, знаю я, что он не плотник! Я даже допускаю, что он вовлечен во все эти городские дела со строительством и утилизацией мусора. Уверен, он в это вовлечен. Я никогда не был наивным. Но лично я не знаю ни единого случая, чтобы Эндрю прибегал к насилию. Он поистине бесценный друг. И если, избавь бог, мне вдруг потребуется помощь — а когда я говорю «помощь», я не имею в виду «отмудохать кого-нибудь» — так вот, когда мне будет нужна помощь...
Я уже плотно сидел на кокаине, но ему ничего не говорил. Мне казалось, это ужасно; все равно, как признаться, что ты голубой. Просто кокаин — это уж совсем не из его мира. Так вот, он сам мне звонит и говорит: «Джим, ты только не подумай, что я тебя хочу унизить...» Короче, он провел я не знаю сколько недель над книгами, все читал, и читал, и читал. Про кокаиновую зависимость. Исследовал вопрос. И он нашел лучший реабилитационный центр в стране. Я говорю о дружбе. Я пытаюсь рассказать, что это за человек. Просто тут некоторые считают его каким-то громилой, который ходит с бейсбольной битой и всем проламывает черепа... Да, вокруг полно мудаков, которые радостно смотрели, как меня засасывает в сточную канаву! А вмешался один-единственный человек.
На самом деле, кокаин мне по-настоящему никогда не нравился.
Терпения мне правда недостает. Но я над собой работаю. Я насквозь пропитан медикаментами.
«Мне все равно» — самая моя ненавистная фраза. Спрашиваешь их: «Хочешь, поиграем в теннис?» или «Хочешь, займемся любовью?», а им, видите ли, все равно. Да не очень-то, блядь, и хотелось! Иди тогда, онанизмом займись.
«Крестный отец-IV»? Только не Фрэнсис; он это снимать не будет. Кому это надо? Уже третьего «Крестного отца» не должно было быть.
Людям непонятно, как это может быть: первый фильм у режиссера получается гениальный, а второй он вообще начисто просирает. А дело в том, что в первый раз все они слегка мандражируют. И с перепугу слушаются профессионалов.
В этом бизнесе ты первое время только и молишься, чтобы тебя начали узнавать. Начали цитировать твои роли. А сейчас, если я толкну в баре какого-то мужика, он принимается извиняться: «Прости меня, Сонни!» Сюрреализм какой-то.
Актеры заводят себе телохранителей и ходят со всей этой свитой, не потому что им кто-то якобы угрожает — да кому это надо, обижать актеров, а?! Это все для того, чтобы их узнавали. Да упаси Господь, кто-то его не узнает. Да у него, блядь, инфаркт случится!
Снялся я с Николь Кидман в этом фильме, в «Догвилле». Это по замыслу трилогия, но раз она оттуда ушла, то и я ушел. Он очень антиамериканский, так что в жопу его. Сам-то я очень проамериканский. Я консерватор, в сущности.
С одной стороны, гольф — это просто способ испортить хорошую прогулку. Но с другой, играть абы как мне неинтересно.
За всю свою жизнь я не прогулял ни единого рабочего дня. Другое дело, бывали такие дни, когда я вел себя на работе не лучшим образом.
В чем разница между любовью и сексом? Я был женат четыре раза, у меня пятеро детей, и я не заметил никакой разницы.
Так и запиши: я никогда не участвовал в оргиях.
Некоторые говорят, что красота — это поверхностно. Но когда ты знакомишься на вечеринке, ты же не видишь мозг, так? Так что самый правильный первоначальный контакт — это, думаю, обнюхивание.
Не думаю, что силикон может сделать женщину лучше. Или хуже.
У меня есть свое мнение, и я стараюсь держать его при себе. Стараюсь, но вулканам иногда необходимо извергаться. И у меня нет кнопки «edit».
Вот золотые слова, которые я готов повторять молодым пацанам: нельзя всю жизнь делать карьеру. Не важно, каких высот ты достиг. Да будь ты хоть Брэд Питт, однажды ты сдуешься, и это неизбежно, как смерть и налоги.
Сегодня ты играешь бойфренда Николь Кидман, завтра сыграешь ее отца. Не очень-то весело, а куда деваться?
Я никогда не видел, как плачет мой отец. Мой сын видел, как я плачу. Мой отец ни разу не сказал мне, что любит меня. Я, соответственно, с утра до вечера твердил Скотту про любовь. Вся штука в том, что я должен совершить чуть меньше ошибок, чем мой отец, мои сыновья — чуть меньше, чем я, а их сыновья — еще чуть меньше. И в один прекрасный день мы воспитаем Каана Совершенного.
Ты — это тот, кто закрывает глаза, засыпая. Этого за тебя никто не сделает.