вторник, 19 июня 2012 г.

Мэри Эллен Плезант - королева вуду Сан-Франциско

Автор: Андре Нортон.
Перевод: Наталья Резанова.


Мэри Элен Плезант принадлежала к тем людям, чья жизнь была переполнена такими невероятными событиями, каких не позволяет себе выдумать ни один романист.
Рожденная в рабстве от матери-квартеронки, кстати, известной жрицы вуду, она еще в раннем возрасте поставила себе целью не только освободиться от рабской зависимости, но и приобрести власть над расой рабовладельцев.

В детстве она была продана и послана на Север. Ее расовую принадлежность скрыли, чтобы она могла получить хорошее образование. После смерти хозяина ее рабское положение осталось неизвестным тем, кто стали ее опекунами. Она уехала в Новую Англию и поступила к одной из тех неустрашимых женщин, кто, как и многие другие жены китобоев, самостоятельно вели бизнес во время долгих отлучек мужей-моряков
. Как в доме, так и в магазине Мэри Элен оказывала неоценимую помощь и заслужила доброжелательную привязанность дочери своей хозяйки — жены капитана. После смерти хозяйки она перешла в дом ее дочери, где была принята не как служанка, а как лучшая подруга. Тогда же она начала активную деятельность в «Подземной железной дороге» аболиционистского движения. Достигнув в этой организации высокого положения, она познакомилась с Джеймсом Смитом, плантатором из нынешней Западной Виргинии, и вышла за него замуж. Ненавидя рабство, Смит освободил собственных рабов и активно способствовал бегству чужих. По смерти Смита Мэри Элен употребила почти все состояние, которое он ей оставил, на продолжение его дела. В это же время она вступила в тайный брак с Джоном Плезантом, надсмотрщиком-октороном, которому ее бывший муж абсолютно доверял. Но этот брак продлился недолго, и вскоре Джон Плезант уехал в Калифорнию. Это были времена Золотой Лихорадки.
Мэри Элен осталась одна. Переодеваясь и перевоплощаясь, она разъезжала по всему Югу, побуждала рабов к бегству, и помогала им в этом. Будучи отличной кухаркой, и искусно скрывая свою смешанную кровь, она переходила от одного богатого работодателя к другому. В Нью-Орлеане, ища новых способов держать в страхе тех, с кем она ведет дела (чтобы можно было не опасаться предательства), она обратилась к вуду, научившись техническим приемам у великой «королевы» Мари Лаво.
Однако возникли подозрения, и Мэри Элен пришлось спешно бежать из Нью-Орлеана на корабле, идущем в Калифорнию вокруг мыса Горн. В этом плавании корабль принял много пассажиров из Чили, среди которых был Томас Белл. Использовав свой талант распознавать тех, кого она может использовать, Мэри Эллен сделала Томаса Белла своим любовником, и ко времени прибытия в Сан-Франциско он полностью был под ее влиянием.
Своими кулинарными талантами Мэри Элен зарабатывала пятьсот долларов в месяц, управляя одной из тех знаменитых гостиниц, что первоначально были предназначены для бездомных, но богатых и удачливых золотоискателей. Беллу она не только предоставила средства для спекуляции, но и направляла его действия, сделавшись его «немым партнером» к их значительной взаимной выгоде.
Для негров в Калифорнии она стала не только «Королевой вуду», обладающей неограниченной властью, но и истинной благодетельницей. Используя лазейки в местных законах, она препятствовала насильственному возвращению беглых рабов на юг, а свободных устраивала на работу. В кратчайшее время она приобрела прачечную, салун, извоз, где штат был укомплектован из тех, кто имел веские причины испытывать к ней благодарность.
Узнав о восстании Джона Брауна на Востоке, Мэри Элен вернулась туда с десятью тысячами долларов на поддержку его дела. Она прибыла слишком поздно и не успела помочь Брауну. Ее деятельность на протяжении следующего года (или около того) до сих пор скрыта покровом глубокой тайны. Рассказывают, что Мэри Элен, переодетая мужчиной, путешествовала по Югу, пытаясь разжечь мятеж среди рабов.
Если такие попытки и были, они ни к чему не привели, и она вернулась в Калифорнию.
Во время Гражданской войны она оказывала большую материальную поддержку делу Федерации. Тайно, исподволь она начала плести собственную паутину власти, которая со временем оплела даже дворец губернатора.
В домах, пользующитор: Андре Нортон.хся дурной славой, она осторожно вербовала недавно поступивших девиц, которые, по ее мнению, обладали внешностью и манерами порядочных девушек. Им — принадлежащим к белой расе — она давала образование, обучала их светским манерам. Некоторые из них вступали в устроенные ею «выгодные» браки, другие становились любовницами влиятельных людей. Одновременно она принимала недавно освобожденных рабов, и через свое же агентство по найму прислуги помещала их в отели, рестораны и частные дома в качестве своих глаз и ушей.
Ее состояние росло. Белл сделался чрезвычайно уважаемой фигурой в бизнесе, хотя мало кто знал, что за ним стоит одна из самых замечательных женщин своего поколения.
Внешне Мэри Элен оставалась первоклассной прислугой, домоправительницей миллионера. Одевалась она в старомодном стиле, никак не выказывая ни своей силы, ни богатства.
Если для достижения своих целей она прибегала к взяткам и шантажу, то это делалось тайно и так ловко, что не оставалось никаких улик.
Многие, знавшие ее доброту и благодеяния, почитали ее почти как святую. Но шепотом о ней передавались самые мрачные слухи.
Наконец она вложила большую часть своего состояния в постройку знаменитого «таинственного дома» со множеством секретных ходов, ошеломляющей роскошью и заграничной обстановкой. Он стал домом Томаса Белла, и там же сам Белл умер неожиданной и подозрительной смертью.
Хотя Мэри Элен имела там квартиру, она, по-видимому, никогда ее не занимала. Жена Белла, одна из протеже Мэри Элен, была единственной хозяйкой под этим кровом.
Никому не известно, что стало с огромным богатством Мэри Элен. После того, как она, добиваясь своих целей привычным путем шантажа, совершила одну роковую ошибку, ее власть в обществе Сан-Франциско пошла на убыль. Времена менялись, общество стремилось забыть о грязных пятнах на своем прошлом.
Умерла она в бедности, но так и осталась загадкой, ибо запутанные интриги, стоявшие за всеми ее поступками, так никогда и не прояснились, даже не вышли из разряда гипотез. Но в шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые года прошлого века она правила большей частью Сан-Франциско, сама пребывая в тени.

Комментариев нет:

Отправить комментарий