суббота, 27 июля 2013 г.

Памяти Миши Горшенева

Лидер группы "Король и шут" Михаил "Горшок" Горшенев, скончавшийся в ночь на 19 июля в своем доме в Санкт-Петербурге, был, по мнению коллег по музыкальному цеху, одним из последних "настоящих панков" - тем, для кого панк был не только и не столько выбранным сценическим образом, сколько образом жизни. РБК вспоминает основные этапы творческой биографии одного из самых "драйвовых" и талантливых вокалистов российской рок-сцены.
М.Горшенев родился в 1973 году в Бокситогорске
- маленьком городе в Ленинградской области. Уже в школе он с одноклассниками Александром "Балу" Балуновым и Александром "Поручиком" Шеголевым основал группу "Контора".
После окончания школы М.Горшенев поступает в Реставрационный лицей в Петербурге - закончить это заведение ему не удасться, поскольку все время М.Горшенев будет посвящать музыке. Однако это время не пройдет даром - именно в Реставрационном лицее М.Горшенев познакомится с Андреем "Князем" Князевым, который становится автором текстов "Конторы". С момента прихода А.Князева в группу ее стилистика меняется - на смену "классическому" панку приходит стиль, по которому и будут узнавать музыку М.Горшенева и компании впоследствии - сказочные мотивы, жутковатые истории родом из Средневековья и .д. Не была чуждой эта эстетика и М.Горшеневу - неслучайно в числе своих любимых литературных авторов он называл Говарда Филлипса Лавкрафта и Густава Майринка. Группа меняет название на "Король шутов", а потом и на "Король и шут" (после того, как коллектив достигнет всероссийской популярности, журналисты замучают М.Горшенева и А.Князева вопросами в духе "Кто из вас король, а кто шут?" ).
Знаковым моментом для группы стала запись первого студийного альбома "Камнем по голове" в 1996 году. Популярность, которую получил альбом тогда, понятна - в условиях, когда "старые" коллективы русского рока синхронно либо замолчали, либо вошли в стадию творческого кризиса, а новые, ориентированные на более популярное звучание коллективы, еще не появились, адреналиновая музыка "Короля и шута" со "сказочными" сюжетами стала для слушателей глотком свежего воздуха.
После записей альбомов "Ели мясо мужики", "Акустический альбом" и "Герои и злодеи" в 1999 и 2000 году и проведения постоянных гастролей по городам России "Король и шут" из нишевой группы становится "сенсацией всероссийского значения" - песня "Прыгну со скалы" несколько недель держится на первой строчке хит-парада "Нашего Радио", "Киш" выступает на крупнейших фестивалях и сборных концертах, группа получает ангажемент на программу Дмитрия Диброва "Антропология".
Пик популярности группы пришелся на 2001 год - после записи альбома "Как в старой сказке" клипы группы прочно обосновались на музыкальных каналах.

В 2005 году М.Горшенев выпустил сольный альбом "Я алкоголик! Я анархист!" с каверами на песни группы "Бригадный подряд".
Последними записанным материалом М.Горшенева стали 2 альбома "ТОDD" на музыку из одноименной зонг-оперы. Музыкант исполнял вокальные партии Суинни Тода. Масштабность замысла двух последних альбомов указывала на то, что потенциал М.Горшенева как музыканта до сих пор не реализован до конца и от него можно ждать самовыражения в неких новых формах, не ограниченных традиционным стилем "КиШ". Однако музыкант, который в своей жизни 8 раз переживал клиническую смерть, скончался на 39 году жизни. И несмотря на всероссийскую популярность, остается ощущение, что он успел сказать и спеть своим слушателям далеко не все, что мог.
Илья Стогoff Грешники

Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
«TaMtAm» был диким местом. Позволено там было вообще все. Но первые концерты «Короля и Шута» были чересчур дикими даже для «TaMtAm’а».
С Горшком мы вместе учились в художественном училище. Нас обоих готовили к работе художников-реставраторов. В училище я ходил бритый и носил довольно экстравагантный по нынешним меркам пиджак. А про Горшка я сразу подумал, что это сын военного. У него были брюки со стрелками и рубашка, застегнутая на все пуговицы под самое горло. Выглядел он не очень. Но постепенно мы сошлись.
Я показал ему свои стихи и рисунки. А Горшок рассказал мне, что дома, на Ржевке, у него есть своя группа, состоящая из школьных приятелей. Как-то мы вместе съездили к ним на репетицию. Прежде я всерьез думал о карьере художника. Но играть панк-рок — конечно, это было намного интереснее.
Первое время Сева не хотел, чтобы мы выступали в его клубе. Сейчас я прекрасно понимаю почему. Группе едва исполнился год, играть никто из нас не умел, вокруг группы постоянно крутились толпы скинхедов, а Горшок приходил в «TaMtAm» смертельно пьяный, плюс у него не было передних зубов. Как таких выпустишь на сцену?
Первый раз перед публикой «Король и Шут» выступили на Рубинштейна, 13 — в здании закрывшегося к тому времени Ленинградского Рок-клуба. А еще через год, к весне 1993-го, сдался и Сева.
Подготовка к первому «тамтамовскому» концерту не заняла у нас много времени. Я нарядился в полосатую пижаму, сверху надел косуху из кожзаменителя и поехал в клуб. Выступать в «TaMtAm’е» трезвым было не принято. Необходимо было выпить, да только денег у меня хватало всего на одну бутылку пива. Я зашел в универсам и там в очереди познакомился с парнем, который оценил мой внешний вид и тут же купил целый ящик «Балтики». В клуб мы поехали вместе. Вечер удался.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973-2013) — лидер группы «Король и Шут»
Порядки у меня в семье были очень строгие. Отец пользовался непререкаемым авторитетом. Отвечать ему нужно было четко: «Да, пап!», «Хорошо, пап!» О том, что может быть как-то иначе, я узнал намного позже. А детство у меня прошло в очень жестких рамках.
Отец — военный, майор погранвойск. В детстве я его очень боялся — и до сих пор боюсь. И всегда буду бояться — это же отец! Семья постоянно переезжала с места на место. В основном нас мотало по Дальнему Востоку. Когда мы жили в Биробиджане, у меня родился брат Алексей, который сейчас играет в группе «Кукрыниксы».
В детстве я хотел быть как папа. Собирался поступать в военное училище. Жизнь отца была проста и понятна. И в делах, и в вещах у него всегда был порядок. А у меня — нет. Быть хоть немного похожим на отца, наверное, не повредило бы. Но начинать уже поздно. Всю жизнь я шел в противоположную сторону.
Семь лет мне исполнилось, когда семья жила под Хабаровском. Пора было идти в школу. Родители посоветовались и решили отправить меня к бабушке. Жить я стал в Ленинградской области. Это было очень хорошее время. Меня, маленького, бабушка баловала.
Потом отец перешел на работу в Особый отдел. Это, как я понимаю, контрразведка. С матерью и братом они вернулись в Ленинград. Нам дали квартиру на Ржевке. Сегодня Ржевка — героиновые трущобы. Самый мрачный район города. Но двадцать лет назад ничего этого еще не было. По тем временам это была просто северная окраина Петербурга. Из областной школы я перевелся в городскую.
Родители вернулись, и мы снова были вместе. Но выяснилось, что я не совсем такой, каким они хотели бы меня видеть. Пока я жил с бабушкой, а они жили где-то далеко, потерялась какая-то важная штука. Друг друга мы больше не понимали.
Сперва они старались не замечать моих странностей. Потом начались скандалы. Я все время молчал. Родителям казалось, что это ненормально. Я мог часами сидеть и молча смотреть, как мама что-то делает по хозяйству. Прежде мы жили только с бабушкой, а теперь приехала мама — это было так здорово. Но маму мое молчание пугало.
— Зачем ты так долго на меня смотришь? — не выдерживала она.
Я не знал, как ей объяснить. Я продолжал молчать.
— Миша! Миша! — махали родители рукой у меня перед глазами. Я слышал, как они обсуждают вопрос, не отправить ли меня в интернат для детей с задержкой развития.
То же самое происходило в школе. Я словно притягивал неприятности. То руку сломаю, то разобью какое-нибудь дорогое школьное оборудование… Девочки кружились, танцевали, а я шел мимо, случайно задевал одну из них, и девочка отлетала к батарее, билась об нее виском и разбивала себе череп.
Я не хотел. Все это просто происходило. Постоянно. Я не был хулиганом — но лучше бы был. У такого парня, как я, проблем было даже больше, чем у хулиганов. Я мог надолго задуматься о чем-то своем. Все записывают слова учителя, а я рисую свои картинки. Учителя выхватывали у меня листочки и орали:
— Что это такое? Чем на уроке занимаешься? Совсем охренел?
Я рисовал то, о чем не мог сказать словами, и эти картинки всех пугали. Мой панк-рок никогда не был социальным протестом. Панк для меня был как детская волшебная страна. Место, где ни у кого нет проблем и люди круглые сутки сочиняют песни.
Одноклассников интересовали девчонки. Или дворовый футбол. Или еще что-то. А я все свое детство промолчал. Думаю, окружающим никогда не было со мной сложно, потому что занятие себе я всегда находил сам. Открыть рот и заговорить я немного стеснялся. Как можно рассказать о том, что я тогда видел? Зато меня не нужно было развлекать: мне достаточно было посмотреть на стену, чтобы тут же вывалиться из мира. Я начинал мечтать. Или рисовать свои странные картинки.
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
В 1993-м я ушел в армию, а когда вернулся, то первым делом пошел в «TaMtAm». В клубе я встретил парней, которых не видел два года. Мы здорово напились, нас избили ОМОНовцы, я глотнул слезоточивого газа «Черемуха» и ночь провел в отделении милиции. В общем, убедился, что, пока меня не было, ничего не изменилось.
Все до единого концерты в «TaMtAm’е» лично для меня заканчивались ночевкой в отделении милиции. После концерта панки разбивались на группы по интересам: кто-то планировал съездить подраться, кому-то хотелось купить наркотиков. А милиционеры считали, что всем нам лучше будет у них. ОМОНовцы в масках окружали толпу и битком набивали целые автобусы.
Не думай, пожалуйста, будто все это мне нравилось. Армия заставила меня смотреть на многие вещи иначе. Вернувшись, я впервые посмотрел на группу трезвым взглядом. Картина меня не обрадовала. Парни жили в съемной квартире и вместо репетиций с утра до ночи пили алкоголь. Группа катилась под откос.
К середине десятилетия вся «тамтамовская» тусовка с головой ушла в наркотики. Один из приятелей Горшка лихо разбежался и с радостным криком сиганул с четырнадцатого этажа. Другого как-то нашли в ванной с разорвавшимся сердцем. Из нескольких сотен человек в живых очень скоро осталось всего несколько.
Эти парни были детьми из неблагополучных семей. Родители либо ненавидели их, либо просто пили и не обращали на детей внимания. Их детство было сплошной травмой. А потом Сева открыл клуб, где они впервые могли почувствовать себя нужными. Где все точно такие же, как ты, и можно делать что хочешь.
Несчастные, искалеченные дети. Они собрались в одном месте, но ничего хорошего из этого получиться, конечно же, не могло. Зависимости, смерть, а те, кто выжил, мучительно пытаются вернуться к нормальной жизни. Ни единого теплого воспоминания о «тамтамовской» молодости лично у меня нет.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973-2013) — лидер группы «Король и Шут»
Когда мне было десять лет, я смотрел, как большие парни подтягиваются на турнике. Мне стало интересно: а можно удержаться за турник не руками, а зубами? Я подпрыгнул, попытался укусить железный турник — и выломал себе четыре передних зуба. Позже в драках мне выбили еще несколько. А от наркотиков остальные зубы довольно сильно испортились. В «TaMtAm» я пришел почти совсем беззубый.
Чем парень вроде меня может заниматься в жизни, понятно не было. Мечты о военном училище остались в далеком детстве. С трудом окончив восемь классов, я поступил в реставрационное училище. Тогда я думал, что, может быть, смогу стать художником.
Практику мы проходили в Государственном Эрмитаже. После училища мы получили дипломы, в которых значилось: художник-реставратор. Как ни странно, но с этими документами нас приняли в Эрмитаж на работу. На улице Миллионной, неподалеку от Мраморного дворца, музей выделил нам мастерскую. Помещение было громадным: шесть необъятных комнат с потолками по пять метров высотой. Говорят, когда-то в этой квартире жил «красный Наполеон» — сталинский маршал Тухачевский. Теперь мы устроили там самую первую репетиционную точку группы «Король и Шут».
Первое время мы ходили на работу и что-то красили. Эрмитаж платил нам какую-то зарплату. Но месяца через полтора это занятие мы бросили. Неподалеку от нашей мастерской располагалась точка, где барыги торговали разбавленным спиртом «Royal». Мы стаканами пили этот спирт и ночь напролет играли панк-рок.
К тому времени на полноценный комплект аппаратуры мы еще не заработали. Поэтому в мастерскую мы подтянули музыкантов из других «тамтамовских» групп. Кое-какие инструменты привезли парни из группы «Vibrators». Мы жили огромной коммуной. Люди приходили, оставались ночевать, привозили наркотики или еду, потом пропадали, зато приходил кто-то другой.
Для страны началась совсем новая жизнь. И для меня в этой жизни места опять не было. Вокруг были одни бандиты. Вокруг были одни барыги. Все говорили только о деньгах, но я-то прекрасно понимал, что у меня денег не будет никогда. Зато в нашей компании все делилось поровну.
Главное, что дал мне «TaMtAm», — понимание, что таких, как я, много. Шанс изменить мир все-таки есть. Все еще может стать таким, как я мечтал в детстве. Вместе с приятелями мы пили, бродяжничали, подолгу искали еду, ездили на другой конец города, потому что там жил парень, который обещал принести нам мясных консервов. Все, что доставали, делили на всех. Было трудно, зато мы были все вместе.
У меня с семьей отношения вышли особенно сложными. Но в принципе на улице жили почти все «тамтамовские» панки. Компания состояла из музыкантов групп «Incest Kukls», «Хулиганы» и «Химера». Вернее, музыкантами мы становились вечером, во время концертов, а в остальное время мы были просто бездомными подонками. Клуб работал до десяти вечера, а потом мы уходили гулять по ночным улицам, и весь этот город принадлежал нам.
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Чтобы начать выступать, нам нужен был аппарат. Но денег, которые платил Эрмитаж, не хватало даже на жизнь, а ждать, что инструменты нам подарят родители, было глупо. Мы брались за работу грузчиков или разнорабочих, но это был детский лепет. Денег по-прежнему не было.
И все-таки нам повезло. Наш басист отыскал очень денежную халтуру. Он договорился отремонтировать какой-то фирме офис. Как именно это делается, никто из нас не знал. Лично я выполнял там только черновую работу: отдирал обои, размывал потолки, выравнивал штукатурку на стенах. Но с грехом пополам ремонт мы сделали.
Заплатили нам приблизительно треть от того, что обещали. Тогда это было нормально. Работодатели постоянно кидали тех, кто на них работал. Полученных денег группе все равно хватило на гитару «Урал» и бас. Барабаны мы первое время делили с группой «Vibrators». Свои удалось купить только со следующей халтуры, которую опять подогнал наш басист. Он вскоре освоил профессию столяра, а это оплачивалось куда выше. Так что к середине десятилетия аппарат у нас был уже полностью свой.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973-2013) — лидер группы «Король и Шут»
Мир махнул на таких, как я, рукой. Выживать приходилось самостоятельно. Иногда мы отправляли девушек на улицу, чтобы они знакомились с богатенькими мужичками. Те радостно покупали еду и алкоголь, приходили в мастерскую, а там сидели мы. Жуткие, злобные панки. Ловеласы спасались бегством, а водка доставалась нам.
Помню, один такой мужичок увидел наши инструменты и никак не хотел уходить.
— Ой! Барабанчики! — говорил он. — Можно постучу?
— По голове себе постучи! — отвечал я.
— Неужели нельзя?
— Нет. Сломаешь еще. Оставь спирт и иди, пока жив!
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
В начале 1990-х мы с Горшком получали крошечную эрмитажную зарплату, которая целиком уходила на пиво. Всей группой мы покупали сразу ящик и шли пить на Дворцовую набережную. С Невы дул теплый ветер. Слева, за стрелкой Васильевского острова, садилось летнее солнце. Казалось, что это и есть счастье и дальше все будет еще прекраснее. Да только дальше почти сразу приезжала милиция, и все мы отправлялись в отделение.
Эрмитажная мастерская была огромной. В одной комнате мы репетировали, а в остальных пытались жить. Но выживал там только Горшок. Остальные рано или поздно сбегали к родителям. А для Горшка эти годы стали самыми лучшими, самыми веселыми. Он так навсегда и застрял в этой эрмитажной мастерской 1994 года.
Лично я выносить такую жизнь просто не мог. Панком я считал себя только до тех пор, пока не посмотрел на настоящих панков. Горшка эти парни очаровали. Ему захотелось тоже стать таким. А я своими руками рушить собственную жизнь был совсем не готов.
Жить без семьи и вечно на грани голодного обморока. Убивать себя героином. Общаться с полудурками и жить в вонючем подвале. Для Горшка эта новая жизнь стала освобождением от всего, что он ненавидел в семье. У него с отцом был действительно серьезный конфликт. Он нацепил косуху и кожаные штаны и ушел жить на улицу. Вместе с толпой самых отмороженных «тамтамовских» панков он несколько лет подряд бродил по городу: здесь забухает, там раздобудет героина…
Организм у Горшка здоровый. До поры до времени он вынести мог все что угодно. Горшок был стопроцентным панком и вел настоящую панковскую жизнь. А я не желал рвать с родителями, не желал переселяться из дому черт знает куда и употреблять героин. Наша совместная музыкальная карьера трещала по швам.
Сперва Горшок жил как живется и играл панк-рок. Потом он понял, что героин может помочь ему играть еще лучше. А еще через какое-то время остался один героин, а музыка и группа отошли на второй план.
Теперь перед концертами ко мне подходили семнадцатилетние дети:
— Князь! Мне пиздато! Я под герасимом!
— Кретин! Сейчас тебе пиздато, а завтра сдохнешь!
— Насрать! Сейчас мне пиздато! Мы же панки!
То, что Горшок перешел на героин, для группы стало катастрофой. Об этом все знали, и нашу аудиторию тоже повело в ту сторону. Мне это категорически не нравилось. Для меня «Король и Шут» были средством изменить мир к лучшему. Пропагандировать смерть лично я был совсем не готов.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973-2013) — лидер группы «Король и Шут»
О начале 1990-х все сегодня вспоминают с ужасом — но не я! Для меня то время было, наверное, самым веселым. Из парней, которые ходили в «TaMtAm», больших успехов, чем я, достиг, наверное, только Эдик (Рэдт) из группы «Химера», который как-то не вынес отходняков от первентина и повесился в парадной.
На концертах нас окружали тысячи девушек. Иногда довольно симпатичных. Но лично я никогда этим не пользовался. После концертов я запирался в гримерке и не желал никого видеть. Я жил ради концертов, а теперь концерт был окончен, и следующий должен был начаться не скоро. Мне хотелось, как в детстве, уставиться в одну точку… задуматься… уплыть… перестать присутствовать в этом мире… исчезнуть…
Жизнь, которую я вел, давно перестала меня устраивать. А какой может быть другая жизнь, я не знал.
Мы все повзрослели. Пора было думать о семейной жизни. В 1994-м я женился. Сама свадьба прошла очень тихо. Чего не скажешь о нашей дальнейшей семейной жизни.
Это были самые жуткие мои годы. Сперва, чтобы не жить с родителями, мы сняли квартиру. Потом стали снимать не квартиру, а комнаты. Потом жили черт знает где. Первое время я еще думал о том, чтобы накопить денег и купить дом. Но очень быстро стало ясно, что никакого дома не будет. И вообще ничего не будет.
Все, что нас с женой тогда окружало, было пропитано смертью. Каждый день семейной жизни должен был стать последним. Мы с ней убивали себя самих, убивали друг друга, дрались и разрушали все, до чего могли дотянуться. Несколько раз я начинал всерьез, изо всех сил ее душить. Странно, что так и не додушил до конца. Жена бросалась на меня и ногтями до мяса раздирала мне лицо. Так продолжалось семь лет подряд. Мне и до сих пор очень сложно обо всем этом говорить.
Употреблять наркотики вдвоем — значит не выбраться из этого никогда. С первой женой мы убрали из жизни все запреты. Это была такая свобода, что нормальный человек не испытывал подобного даже в горячечном бреду. И все равно это была история очень большой любви. Только любовь эта постепенно превратилась в кошмар.
Несколько раз я пробовал убить не ее, а себя. Почему ни одна из суицидальных попыток не удалась — спрашивать об этом нужно не меня. Мы жили коммуной, и меня окружали толпы людей — может быть, дело в этом? При таком ритме жизни у тебя не остается шанса даже в одиночестве покончить с собой. Я пробовал, а меня каждый раз вытаскивали с того света.
Свои ощущения я помню прекрасно. Я умирал… я был уже почти мертв… и помню, что мне совсем этого не хотелось… но кто-то бросался и не давал мне умереть… а потом все равно наступал момент, когда я опять был не в состоянии выносить жизнь, которую вел.
Знаешь, проблема не в той девушке и даже не в наркотиках. Проблема в том, что дальше жить нам обоим было просто незачем. Все было очень плохо и становилось еще хуже. А потом все стало так плохо, что хуже быть уже не могло.
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Эту его девушку звали Анфиса. Они познакомились в клубе «Полигон» прямо на нашем концерте.
Когда Горшок привел ее первый раз, все разинули рты. Выбор был действительно отменный. Из девчонок, которые крутились вокруг группы, Анфиса была лучше всех. Таких девушек, как она, я вообще больше не видел.
Горшок начал с ней встречаться. После каждого концерта он ехал к ней. Так продолжалось пару лет, а потом они решили расписаться. Свадьба вышла отвратительная: стол, втиснутый в их тесную комнату, куча родственников, дедушка в галстуке, кретин-тамада…
Нам, группе, казалось дико смешно: Горшок стал мужем! Правда, теперь героин он употреблял уже вместе с женой — и это смешным не было.
Скоро там настала сплошная зависимость. Героин — штука хитрая. Если внимательно присмотреться, то видно, что это и есть продажа души дьяволу в чистом виде. Ты употребляешь всего один раз и больше никогда себе не принадлежишь. Дальше решать за тебя будет кто-то совсем другой.
Горшку нравилось играть в Сида и Ненси[2]. Как-то он сказал, что скоро сядет со своей Анфисой в машину… и больше мы его не увидим. Он понимал, что каждый приличный рок-герой должен сдохнуть молодым. И он делал для этого все возможное. Скоро он сдохнет, станет легендой и для него весь этот кошмар кончится. Так что сегодня можно делать что угодно, потому что завтра от Горшка останется только громкое имя, а самого Горшка уже не будет.
Он так долго в это верил, что совсем разучился понимать, чем еще, кроме саморазрушения, можно заниматься. Обычная жизнь, группа, музыка, друзья, родители — ничто это его уже не интересовало. Он разгонялся на своей воображаемой машине и уезжал в никуда… ничего страшного, что по дороге он причинял боль каждому встречному… ничего страшного!.. ведь скоро его уже не будет, а с бронзовых памятников взятки гладки!
Как-то у Горшка был день рождения. Мы приготовили ему подарок и ждали, что он подъедет на репетиционную точку. Но он не приехал.
— Чертов героинщик! — разозлился я.
Вместе с парнями из группы мы поехали к нему домой. То, что мы увидели, было ужасно. Эти двое жили хуже, чем последние бродяги. Мы встретили их на улице: Горшок и его жена печально брели, чтобы продать самую последнюю вещицу из дома. Ниже падать им было некуда.
Парни из группы были в шоке. Нужно было что-то делать, но что ты сделаешь с человеком, который сам выбрал себе такую жизнь? Как ему можно было объяснить, что жизнь — штука длинная! И кроме героина есть что-то еще! Что своей тупой жизнью он причиняет боль всем вокруг!
Все продолжалось еще несколько лет: бесконечные капельницы, дикие постгероиновые депрессии, переливания крови, срывы и полное ощущение ада. Но тогда мы просто развели их с женой в разные стороны. Разорвали их брак: Анфису отправили к ее родителям, а Горшка определили лечиться. И постепенно ситуация начала выправляться.
Кто мог подумать, что жизнь окажется настолько сложной штукой?
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973-2013) — лидер группы «Король и Шут»
Про наркотики мои родители узнали очень поздно. Я не хотел, чтобы их это коснулось. Просто пришел момент, когда не видеть, что происходит, было уже невозможно. Я дошел совсем до ручки. Именно родителям приходилось вытаскивать меня с того света. Я отлеживался у них на квартире, но потом возвращался к приятелям, и все начиналось сначала.
Я бы отдал все на свете, лишь бы мои родители об этом не знали. Но они знали…
Чтобы я хоть как-то пришел в форму, иногда они определяли меня в психушку. Метод лечения от наркотиков там один: тебя на неделю привязывают к кровати, и разбирайся со своим внутренним миром как хочешь.
Чтобы не водить пациентов в уборную, в член им запихивали толстенный катетер — негнущуюся резиновую трубку. Одним концом катетер вставлен тебе в разодранный окровавленный член, а другим опущен в ведро. Рыпнешься — получишь резиновой дубинкой. Охрана в психушках почти военная. Обо мне санитары знали, что я музыкант, и особенно не били. А других привязанных они забивали почти насмерть.
Неделю подряд ты лежишь в пустой комнате. Там нет телевизора. Там с тобой никто не разговаривает. Ни слова, ни звука — вообще ничего. Ты просто лежишь и ждешь. За неделю я скидывал больше десяти килограммов. Есть тебе не дают, да ты и не можешь ничего есть. Жуткая боль во всем теле, а самые чудовищные вещи творятся внутри головы. Круг за кругом там разворачивается ад.

Чтобы не съехать окончательно, я начинал разговаривать сам с собой. Две половинки моей души пробовали между собой договориться. Одна хотела сдохнуть. Другая очень боялась смерти. Я лежал в темной и пустой палате сумасшедшего дома и слушал, как эти половинки общаются между собой.
Есть жизнь, есть смерть. Я люблю жить, но иногда больше не могу. Бывает, что мне хочется просто исчезнуть. Навсегда вырвать себя из мира. Разгладить место, которым когда-то был я. Сделать так, чтобы меня никогда не существовало. Потому что дальше ВОТ ТАК было невыносимо.
Я бы очень хотел верить в Бога. Если бы пришел момент, когда я по-честному смог бы прийти в церковь, то ничего другого мне было бы и не нужно. Мне кажется, что все связанное с Иисусом Христом — это какая-то очень светлая и прекрасная история. Только по-честному поверить в нее я не могу.
И вместе со всеми пойти в церковь тоже не могу.
Не хочу лицемерить.
Нет на свете никакой вечной жизни. Скоро я умру. Растворюсь. Исчезну. Ну и зачем тогда все это начиналось?
В самом начале никто из нас и представить не мог, что жизнь окажется настолько сложной штукой.
С виду шут, в душе — король Миша Горшенев: «Хочу верить, что, когда я умру, я буду жить в своих рассказах, которые написал при жизни» Умер Горшок. Михаил Горшенев, солист группы «Король и шут», которого все, в первую очередь он сам, называли по прозвищу. Это сложно осознать, но уже сейчас ясно: ушел не просто фронтмен известной группы «Король и шут», с ним российская сцена лишилась коллектива, который больше 15 лет занимал первое и единственное место на панк-пьедестале. У них никогда не было и так и не появилось достойных конкурентов. В субботу столичные фанаты ждали единственного летнего сольника «Киша» в Зеленом театре. Не дождались. Главного панка страны нашли без признаков жизни вечером 19 июля в гостиной дома, который он арендовал в Озерках, на севере Петербурга. В руке музыкант сжимал шприц...
Миша Горшенев сколотил группу в конце 80-х. В 1990-м в коллективе стал играть Андрей Князев. Следующие шесть лет «киши» нащупывали почву, записывали неофициальные альбомы, искали свой стиль. В 1996-м вышла дебютная пластинка «Камнем по голове», и — завертелось. Первые толпы фанатов, первый собранный стадион, первый клип в ротации на ТВ. Что значило в середине 90-х фанатеть от панк-группы, которую толком нигде не крутят? Это сейчас без малейшего усилия за две минуты можно найти, послушать, скачать в плеер любую песню. Тогда поклонники «Короля и шута» неделями ждали своей очереди, чтобы можно было перезаписать и так уже перезаписанную кем-то несколько раз кассету. До сих пор помню те времена: чтобы разобрать слова песен на истерзанных магнитных носителях, нужно было прижимать ухо к колонке магнитофона и постоянно отматывать назад. Мы с друзьями делили песни между собой, расшифровывали их в тетрадях, а потом учили наизусть. Аккорды можно было взять только в специальных книжечках, продающихся в рок-магазине «Зиг-заг» на Арбате. Заветные страницы тоже потом перепечатывали десятки раз. Горшенев был совершенно безбашенным. Экстремальный грим, «иглы», прозрачные линзы, демонический смех, наркотики, алкоголь. И все это под соусом мистических баллад о любви и задорных баек о героях и злодеях. «Киш» был популярен, но все-таки в избранных слоях. Сказывалась низкая ротация: послушать ребят можно было только на «Нашем радио». Но в 2001 году по MTV показали клип на песню «Проклятый старый дом», после чего «Король и шут» пошел в массы. Школьники облачились в балахоны с портретами солистов, публика на концертах значительно помолодела, слушать «Киш» стало очень модно. Коллектив достойно пережил свалившуюся на него славу, Горшок и Князь стали работать еще усердней, альбомы записывались один за другим, и все — хитовые. Ведь это действительно талант — писать пластинки так, чтобы на концертах можно было сыграть любую песню, и ее обязательно подхватит зал. Правда, любой концерт сопровождался убойными пьянками, музыканты утверждали, что так «сильнее кураж». Они охотно шли на эксперименты: например, в клип на песню «Фокусник» пригласили... актера Гошу Куценко. «Он хреново поет, но очень хочет сниматься» — так объяснил свое решение Горшок.
Беспрерывная творческая деятельность привела к тому, что Князю и Горшку стало тесно в мире под названием «Киш». Два года назад фронтмены разошлись, обменявшись словесными уколами в интервью. Андрей сколотил новую группу, Миша ничуть не хуже, чем раньше, справлялся с ролью лидера «Короля и шута» и даже прыгнул выше головы: поставил сногсшибательный панк-мюзикл «Todd» по мотивам известного мистического мюзикла Тима Бертона о парикмахере-убийце с Джонни Деппом в главной роли. Позже главную роль он планировал передать брату Алексею «Ягоде» Горшеневу (солист группы «Кукрыниксы»), а самому вместе с группой засесть за новый альбом. Не успел. И это чудо, что жизнь дала ему шанс воплотить столь смелый замысел зонг-оперы и предстать перед поклонниками в амплуа трагического актера. Говорили, будто работа над «Тоддом» поставила его в жесткие рамки, когда Горшок практически перестал пить. Но Миша все-таки сорвался — по обоим фронтам. Своеобразный идеологический гимн «Короля и шута» — песня «Мертвый анархист». Хотя, по сути, идеями анархизма увлекался только Горшок, читал книги, изучал труды Кропоткина и Бакунина, мог часами рассуждать о государственном строе. Музыкальная уникальность «Киша» еще и в том, что за все время своего существования они ни разу не сыграли ни одного «заказника» — заказного концерта для корпоратива или любого другого закрытого мероприятия. Михаил был категорически против таких выступлений, несмотря на то что гонорар за один подобный концерт позволил бы всей группе полгода не выходить на сцену. Каким был Горшок? Талантливым, умным, начитанным, идейным, резким на язык, обаятельным, пугающим, вечно молодым и вечно пьяным бунтарем. И все же эти эпитеты никак не отражают всю харизму музыканта. С ним было очень сложно вести степенную беседу даже в трезвом виде, а в нетрезвом — особенно. Стоило Горшку начать говорить, становилось ясно, что перед тобой человек неординарный. Его речь была весьма своеобразна, казалось, что у него в голове столько мыслей, что он не успевает их выразить словами, поэтому говорит рвано и путано. Поэтому все интервью в печатной прессе — это не настоящий Горшок, а адаптированный для удобного чтения текст. Многие думали, что на сцене Горшенев в образе, а в гримерке он снимает маску и становится другим человеком. Но Горшку не нужно было играть роли, он был всегда такой, какой есть — и на концерте, и в обычной жизни. Искренний, порой нелепый и забавный, настоящий панк, мальчишка, всем сердцем любящий свое дело. Cейчас действительно жалко многотысячную армию фанатов, среди которых большая часть — подростки с неустоявшейся психикой. Многие из них впервые потеряли человека, который столько значит в их молодых жизнях. В память о Горшке они сочиняют стихи и песни, заливают горе спиртным, как это делал их кумир, ночуют у «Зеленки» (зеленый театр в ЦПКиО им. Горького), где в субботу должен был состояться концерт «Киша». Для детей этих детей Горшок будет такой же легендой, как Цой для поколения конца 80-х.
Вообще, по рок-н-ролльным нормам Горшок пожить успел. Вспомним корифеев: Курт Кобейн умер в 27, Сид Вишес — в 22. Они, кстати, «набиты» на руке Михаила. Горшенев не дожил несколько недель до сорокалетия. И оставил невероятные объемы музыкального наследия. В одном интервью он говорил, что не хочет дожить до старости и его главный принцип — умереть молодым: «Рассчитываю протянуть лет до сорока». Ему это удалось. Пророческой оказалась последняя ария с двойного альбома «Todd». Суини Тодд пел: «С двух сторон сгорела, сожжена моя свеча, мне осталось сделать шаг, и этот мир — прощай». Горшок последовал примеру своего героя. Елена Лелькова
Самая нелепая ошибка, Мишка - то, что ты уходишь... В Питере попрощались с хорошим парнем, веселым панком Мишей Горшенёвым Люди, не очень близко знакомые с творчеством «Короля и Шута», удивятся – что ж ты в заголовок не вынес какую-нибудь фразу из их песен? Они же пели всякие страшилки, там ведь навалом подходящих фраз. Например, «Вот я был – и вот меня не стало», или «Мне больно видеть белый свет, мне лучше в полной темноте...» Или вот еще лучше заголовок, из песни «Медведь»: «Я жив, покуда я верю в чудо, но должен буду я умереть...» Нет, это было бы банально. А банальщину Миша терпеть не мог. А еще знаете, штука в том, что нет в КиШовских песнях ощущения трагедии, беды. Ими не опишешь тяжелое, внезапное, свалившееся невесть откуда горе. Над страшными сказками, которые пел нам Горшок, не плакали. Наоборот, они заставляли улыбнуться. Это были страшилки в самом хорошем, не побоюсь этих слов - милом, детском смысле слова. Разве боялись мы в детстве, пересказывая друг другу леденящие душу истории? Нет, мы щекотали себе нервы, получали от этого удовольствие. Такое же, как от песен «КиШа». В них - веселье, юмор (пусть зачастую черный), которого порой так не хватает русскому року - сверхсерьезному, сверхпафосному, аж зубы сводит. И откуда Миша взялся в этом унылом царстве - веселый, вечно норовящий поднять всех (и себя самого) на смех? Да не жил он в этом царстве. Он жил в волшебной, сказочной стране - именно этот смысл он вкладывал в слово «панк».
Как-то лет десять назад я взялся с ним спорить: Миш, говорю, ну какой вы, к черту, панк-рок? Панк-рок – это когда играть не умеют, петь не умеют. Это Ramones, Sex Pistols. А у вас - отличная музыка, вокал, тексты классные! Это хард-рок, может, металл, но никак не панк. Миша искренне удивился: «Ну я-то панк, понимаешь?» А лет пять назад Миша отыскал у себя белые волосы и жаловался: «Гляди, я седой, как лунь! Мне 35, а я уже старик!» Да ничего, - говорю, - зато теперь «Песенку пьяного деда» без грима будешь петь. Посмеялись. А недавно я подумал: вот стукнет Мишке сороковник, я ему это припомню! Спрошу: ну что, «старик», помолодел теперь? Ведь с тех пор в его жизни многое изменилось. Родилась дочь, он воплотил свою заветную мечту - поставил зонг-оперу «Суини Тодд» про легендарного лондонского цирюльника-убийцу. Сыграл в ней главную роль, стал драматическим актером - ему ведь всегда было тесно на «обычной» рок-сцене. Теперь, в лучших традициях журналистики, те его слова можно считать пророческими. Мол, Горшок чувствовал, что ему осталось недолго, стариком себя называл, и пяти лет не протянул. Если уж искать мистику, то роковой можно считать и его роль в рок-опере «Суини Тодд»: в финале его герой погибает в огромной мясорубке. Его последняя ария - «На краю» - тоже начинается словами, которые теперь кажутся мрачным пророчеством: «Хватит притворяться живым когда все вокруг мертвы…» Кто - все? - спросите вы. Ответ надо искать опять же в Мишиных откровениях. «Это мои мертвые друзья: Курт Кобейн, Сид Вишез, Элвис Пресли...» - рассказывал он о своих татуировках. Плохому тебя, Миш, научили эти друзья. Всех их свела в могилу наркота. Всех вас перемолола одна гигантская мясорубка. Ладно, хватит уже тоску нагонять. Миша бы не оценил. Он с юмором относился не только к жизни, но и к смерти. «А он любил собаку, бабу, водку, драку, слезы ненавидел, если б их увидел - он бы разозлился...» - признавался он в песенке «Похороны панка», которая теперь тоже кажется пророческой. До свиданья, наш сказочник Миша. Ты жив, покуда мы верим в чудо.
«Он кипел, как чайник. Но пару нужен выход» Илья СТОГОВ Наш колумнист – о смерти Михаила Горшенева, которого он знал 10 лет [видео] Последние годы я не общался с Горшком. Я вообще не знаю никого, кто тесно общался бы с ним последние годы. А на прошлой неделе мне позвонил приятель, который сказал, что по телевизору передали: Горшок только что умер. Все телесюжеты, которые я видел после смерти Миши, сводятся к одному: у нас был свой русский Сид Вишез, и вот он умер. Горшок саморазрушался, саморазрушался у всех на виду и наконец-то разрушился. Милые дикторши (по лицу которых видно, что о «Короле и Шуте» слышат они первый и последний раз в жизни) зачитывали одну и ту же биографическую справку. Я выключил телевизор. Эта история была наглым враньем. Не стоит думать, что в 18 лет, вколов себе пару кубов героина, он так и ушел из этой жизни, не приходя в сознание. С Горшком я познакомился почти десять лет назад: оба фронтмена «Короля и Шута» пришли в тот раз на какое-то телешоу, а я там был ведущим. Помню, беседа с парнями оставила странное ощущение. Изможденных рок-идолов Горшок и Князь совсем не напоминали.
Слишком здоровенные, слишком серьезно пытались отвечать на вопросы. Этакие себе на уме мужички. Так могли бы выглядеть молодые рабочие, или скажем, прошедшие горячую точку дембеля. К тому времени за плечами Горшка уже была героиновая зависимость и даже какое-то количество клинических смертей. Но именно, что за плечами: в тот момент передо мной стоял просто отец семейства и лидер набирающего высоту коллектива. Да, о наркотиках в его жизни мы с ним поговорили (отрывки из книги - ниже). О том, как увлекся, как чуть не пропал. Кажется, это было после одной из стандартных репетиций «КиШа». Сели в ресторане. Официантки бесконечно прерывали нас - у Горшка просили автографы. Он дал добро на публикацию. Но у меня огромные сомнения, что он удосужился это прочитать. Думаю, Горшок выкинул листы через пять минут, как я ушел. Горшок и Князь несколько раз приглашали меня на свои концерты. Я каждый раз по-честному приходил. В гримерке у них стояли фрукты. Ни тебе доступных фанаток, ни блюющих фанатов. После парни могли хлопнуть бутылочку пива, а то и несколько. Панки панками, но в их группе никогда не было сексуальной распущенности. С голыми бабами по гостинцам не бегали, телевизоры из окна не выбрасывали. На арене клоун, дома пельмени и семья. Горшок был нормальным мужем и отцом. Взрослый, почти сорокалетний мужик...
Рок-группа такого уровня, как «КиШ» - это махина, потяжелее груженого «КамАза», но ему явно нравилось всем этим рулить. Отец Горшка был военным, и с годами этакая командирская жилка проступала у сына все сильнее. Правда, более счастливым от этого он совсем не выглядел. Это тяжелая, выматывающая работа. Ты ездишь на гастроли, привозишь домой деньги, твой график расписан на полгода, ты устаешь от поездов, твоя жена устает от постоянного ожидания (Горшок был дважды женат; от второй жены Ольги в 2009-ом у него родилась дочь Саша - Ред.). Горшок был полностью включен в работу. Он кипел как чайники. Но пару нужен выход. Наркотиков там не было больше десяти лет. Он вечно чем-то занимался: собственным клубом, новыми альбомами, смешными примочками для выступлений. Что случилось в его загородном доме в день ухода, я не знаю. Почему он решил отыграть все на десять лет назад и снова вернуться к тому, из чего с таким трудом выкарабкался? Насколько можно судить со стороны, Горшку постепенно становилось просто не с кем общаться.
Полтора года назад группа развалилась. Князь (Андрей Князев - Ред.) ушел. Представляете, двадцать лет Горшок и Князь прожили бок о бок - спали, образно, в одной постели, в одних поездах провели десятилетия и вдруг... перестали общаться. А дальше что? Замкнутость, одинокость, неустроенность жизни. Когда ты остаешься совсем один, что-то очень нехорошее просто не может не произойти. На прошлой неделе мне позвонил приятель, который сказал, что по телевизору передали: Горшок только что умер.

6 комментариев:

  1. мне Так жаль. Его творчество Помогло мне выйти из ужасной депрессии очень давно, а сейчас кажется что снова все начинается возвращаться. Вечная борьба жизни и смерти.... Жалко что потеряли талантливого Человека

    ОтветитьУдалить
  2. он мертв а верить не охото сама себе говорю он жив есть доказательства не увидела тату на руках про смерть его пишут то одно то другое пишут после смерти в кантакты заходил а прошло 2 месяца 3 заканчивается я все равно верю что это шутка и он вернется

    ОтветитьУдалить
  3. Он жив покуда мы верим в чудо!
    Вечная Память!

    ОтветитьУдалить